К 350-летию со дня рождения Петра I

Петр и Троица

Троице-Сергиев монастырь до начала преобразований являлся одной из самых мощных феодальных корпораций страны, громадной землевладельческой латифундией, в которой были сосредоточены многочисленные людские и материальные ресурсы. Именно поэтому монастырь становится сначала местом спасения царевича Петра Алексеевича и царской семьи, а затем и источником пополнения царской казны.

Младенческие годы Петра безмятежно прошли в уютных кремлевских теремах. Нехитрым обучением были заняты его дни. Красивый, живой, непоседливый, любознательный и активный царевич легко завоевывал симпатии окружавших его лиц, выигрышно выделяясь среди сестер и братьев. Таким его видели и в Троицком монастыре, во время богомольных выездов государя.

При Алексее Михайловиче царские выезды к преподобному Сергию в Троицкий монастырь превратились в очень пышные и торжественные публичные мероприятия, которые к концу XVII в.  были призваны продемонстрировать великолепие, роскошь и славу «богом избранных» московских государей.

Уже в полуторагодовалом возрасте, в сентябре 1673 году, на память чудотворца Сергия, состоялся первый выезд царевича Петра в Троице-Сергиев монастырь. Позднее, когда ему исполнилось три года, выезд царской семьи видел и описал один из иностранных путешественников - Адольф Лизек. В громадном царском поезде, отправившемся на богомолье в Троицу, для младшего царевича Петра Алексеевича была выделена собственная крошечная «испещренная золотом» карета с хрустальными стеклами, расписанными портретами королей «всех земель», запряженная четырьмя лошадками пигмейной породы, двигавшаяся в окружении четырех же карликов. Мать же Петра, Царица Наталья Кирилловна роду Нарышкиных, впервые выехала в открытом экипаже, запряженном 12-тью белоснежными лошадьми. Колымага царицы была столь богато украшена, что повергла зрителей в изумление невиданной доселе роскошью и красотой.

Прием семьи в обители, по древней традиции, был очень праздничным и многолюдным. Здесь был воздвигнут при царе Алексее Михайловиче огромный каменный дворец, предназначавшийся для членов царской семьи мужского пола, а также стояли и несколько корпусов Царицыных светлиц для женской и детской половины двора, так как царские дети считались зазорными лицами. Огромный дворцовый комплекс Троцкой обители, состоявший из многочисленных палат, горниц и светлиц, предназначавшийся для царской семьи и комнатных людей, включал в себя и покои для дворцовых служителей и персонала почти двадцати специальностей.

Роскошь приема семьи великого московского государя не могла остаться незамеченной. Троице-Сергиев монастырь до начала преобразований являлся одной из самых мощных феодальной корпораций страны, громадной землевладельческой латифундией, в которой были сосредоточены многочисленные людские и материальные ресурсы. Не случайно именно поэтому она станет сначала местом спасения царской семьи, а затем и источником пополнения царской казны.

Напомним основные причины и факты стрелецких бунтов.

Как известно, 27 апреля 1682 году скончался Федор Алексеевич, не оставив по себе наследника. Предстояло избрание нового царя. Состоявшие при царевичах Иване и Петре Милославские и Нарышкины столкнулись в борьбе за власть. Во время выборов, по традиции, «стало быть несогласие как в боярех, так и в площадных: одни одного, а другие другова» выкрикивали. И по многом несогласии избрали царем Петра» «…мимо старшего брата».

Царевна Софья при этом привлекла к себе внимание удивительной выходкой: начала причитать и «вопить», и будто-бы даже прокричала, что царь Федор отравлен, а Иван отстранен. Она просила отпустить ее из страны к иностранным христианским государям, намекая, что ей при новоизбранном царе спокойно не жить. Софья своими решительными действиями производит сильное впечатление. Привлекая на свою сторону народ непритворным горем, она вызвала к себе сочувствие. Появились даже в летописях и известия, будто Нарышкины за это «били ее по ланитам, драли за волосы, а вдове Федора Алексеевича -15 летней царице Марфе Апраксиной косу оторвали.

Так подогревался заговор, который очень быстро сторонники Милославских довели « до кипения». Недальновидное правление царицы Натальи Кирилловны вкупе с неуместными пожалованиями родне, враждебно настроили к партии Нарышкиных реальную московскую силу. 20 отборных московских стрелецких полков были сплоченной, но управляемой массой, раздраженной поборами и задержкой жалования.

Началом мятежа послужил слух об умертвлении старшего царя.

Опасные настроения, бродившие в Москве, искали выхода. Стрелецкое войско, стало игрушкой в умелых руках. На это мощное, но управляемое орудие, правильно оценив ситуацию, смогла опереться царевна Софья Алексеевна и её партия. Однако спровоцированное Милославскими восстание вышло из-под их контроля, как река из берегов: вся Москва на несколько месяцев оказалась в руках стрельцов.

Не повторяя известных фактов восстания, отметим то впечатление, какое они произвели на малолетнего нежного и впечатлительного царевича, ставшего невольным свидетелем ужасных сцен кровавых расправ. Многие исследователи сходятся во мнении, что на его душевное состояние оказали влияние и рассказы о еще больших ужасах, которыми, реальными и мнимыми, пропитались государевы хоромы. Пережитым кошмаром стрелецкого восстания объясняют историки перемены в характере государя, от которых он не смог оправится всю свою жизнь.

Немецкий путешественник Георг Адам Шлейссингер писал о зарубленных и растерзанных, кровью которых дикие стрельцы с бешенством опрыскивали водку, пиво и мед и носились по улицам так, что были похожи больше на дьяволов, чем на людей. А мазуринский летописец сообщал, что они «иссекали ненавистных врагов в дробные части», поругавшись нехристиански».

Над Долгоруким, начальником стрельцов, глумились особенно жестоко. Придя к нему на двор, винились за убийство его сына, отворил им хозяин погреба, напившись пьяными, ворвались в покои к боярину, выволокли, сбросили на землю, еще живого вытащили за ворота, отсекли руки, ноги, голову, «над телом ругашеся, рагозиною одеша», положили с одной стороны трупа полсть ветчины, а с другой рыбину осетра, и у тела на ночь поставили караул его стеречь…А наутро опять пришли к телу боярина Юрия Алексеевича Долгорукова, и один солдат «рассек утробу его, а другие«внутренние его вся извлекоша из чрева его, печень и легкое, аки из скотины, и чревины его по частям копиями моташе, мечюше на землю и псам кидаше…». Дошло до того, что один поистине безумный пьяница жиром его начал смазывать свою обувь! (Летописец 1619-1691 г.)

Кровавые реки текли по Москве три дня. Что, кроме животного страха мог чувствовать малолетний царевич, слыша такие вести? Поход в Троицу стал истинным спасением от ужасов столицы, где, впрочем, вновь царевичу пришлось испытать страх.

В записках Ивана Афанасьевича Желябужского сказано так: «Видя такое непостоянство государи царевичи Иван Алексеевич, Петр Алексеевич и царевна Софья Алексеевна изволили идти в поход к Троице в Сергиев монастырь со всеми бояры. А по городам к воеводам посланы грамоты, в которых написано, чтобы тотчас стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы и городовые копейщики и рейтары выезжали к Троице, не заезжая в Москву, без промедления. И по тем грамотам все ратные люди из городов поехали к Троице и приезды свои записывали».

Так небольшой посад под Троице-Сергиевым монастырём превратился в огромный военный лагерь и стал временной столицей государства. После казни Хованских, которых не повели к государям во дворец, стрельцы, поначалу решили идти с нарядом, с пушками, и с мушкетами, и с копьи, и с бердыши на великих государей, но потом передумали, «поблюлися».

Монастырь стал центром, к которому была стянута служилая рать. Около двух месяцев находились здесь под защитой мощных стен представители царствующей фамилии. Детальный рассказ о спасении Петра, ставший основой художественных произведений, записал Яков Штеллин в своих анекдотах о Петре Великом.

Неизвестный литограф, с гравюры Ранделя по картине Штейнбена. «Спасение царя Петра I Алексеевича в Троице-Сергиевой лавре».  1864г. Сергиевский Посад. Литографская мастерская Троице-Сергиевой лавры Бумага; литография 47,5х61,0 см. СПМЗ

«Во время первого стрелецкого бунта в Москве, когда Петр I был еще весьма молодых лет, мать его, царица Наталья Кирилловна, сопровождаемая малою свитою верных служителей, скрылась с ним в Троицком монастыре. Но стрельцы, сведавши и о сем убежище, в ярости своей приходили туда толпами, дабы убить молодого царя. Они искали его везде в сем священном месте, и не нашедши, толпа сих злодеев вломилась даже в церковь. Там один из них увидел молодого государя, в олтаре в объятиях своей родительницы. Злодей не устрашился подбежать с ножем к невинному государю, и приставя оный к его груди, готов уже был совершить убийство. Но божественное провидение, предопределившее произвести чрез него великие дела и после тоя часто от очевидной опасности его спасавшее, защитило его своим могуществом и в ту минуту, когда никакой человек защитить его не мог, и он как бы окаменел от страха, смотрел в глаза убийце. Стрелец, приготовившийся заколоть государя, держал одною рукою его за плечо, а другою нож у груди его, но другой бунтовщик, бывший в церкви, закричал ему страшным голосом: «Постой, брат! Не здесь в олтаре, подожди покамест выйдет из церкви: он от нас не уйдет». Между тем, и почти в то же самое мгновение, прочие стрельцы увидели многочисленную царскую конницу, скачущую во весь опор к монастырю; они закричали своим сообщникам, бывшим в церкви, чтоб они скорее спасались бегством. В сем замешательстве все они и побежали, а молодой государь остался невредим».

На западной стороне обелиска, установленного на Соборной площади Лавры, на бронзовом медальоне выбита надпись:  «Во время стрѣлецкихъ мятежей Петръ I-й, сей мужъ, толико собою славный и толико Россiю прославившiй, для сохраненiя своей жизни двукратно находилъ убѣжище внутрь сея священныя ограды».

Зав. отделом «История и культура Сергиево-Посадского края XIV – начала XX века» Татьяна Токарева.